- Выборочно, какими-то яркими вспышками. Помню, когда мне было лет пять, я серьезно заболел - что-то случилось с почками. Так как моя мама - врач, меня лечили дома. Уколы, капельницы, лежание дома - это было очень тяжело. Но зато я научился читать - надо ж было чем-то себя занять, Я прекрасно помню тот день после болезни, когда, наконец, можно было выйти на улицу: мы шли с мамой, которая держала меня за руку, чтобы я, не дай Бог, не вырвался - ведь активно двигаться мне ещё было нельзя. Была весна, на улице стояла прекрасная погода, светило яркое солнце... До сих пор, кстати, поздняя весна - что мое любимое время года. Следующее воспоминание связано с морем. Каждое лето мы, вместе с друзьями родителей, на нескольких машинах выезжали "на шашлыки", на дикий пляж, где, кроме нашей веселой компании, не было больше никого. У отца была тогда оранжевая «четвёрка». В конце 80-х машины часто угоняли, и когда мы приезжали на рынок за покупками, туда шли папа с моим старшим братом, а меня закрывали в автомобиле, чтобы я его охранял. Помню, мне тогда было очень обидно.

 

- Да, это так. Правда, родители не приходили в школу, потому что я им об этом не говорил. Мама просматривала мой дневник, где были одни четвёрки и пятёрки, и думала, что у её сына все хорошо. Но я был таким ярым борцом за справедливость. Понимаешь, я же родился в южном городе, где живут люди открытые, но горячие. Таким был и я. Защищая не только себя, но и кого-то из друзей, мог легко ввязаться в драку. Родителям никогда не жаловался, предпочитал все проблемы решать сам. Моих учителей мама не знала в лицо, ей некогда было ходить на собрания. Ведь она постоянно была на дежурстве. Однажды произошел забавный случай - я тогда учился в одиннадцатом классе. На автобусной остановке около больницы мама встретила какую-то женщину, которая с ней поздоровалась. Мама не узнала её, подумав, что это, вероятно, одна из её многочисленных, пациенток, «Передавайте Марку привет», - сказала незнакомка. «Марку?» - удивилась мама. «Ну вообще-то, я его классная руководительница!» - ответила женщина. Вот так, в конце моего обучения в школе мама и познакомилась с моей учительницей.

 

- Бывало, Наказания были не физические, а моральные. Если я провинился, мне запрещали смотреть телевизор и выходить во двор гулять. Сажали под домашний арест.

 

- Мне было тринадцать лет, когда американцы пригласили полторы тысячи ребят со всего бывшего Советского Союза на учёбу в Америку. Я без особого труда прошёл отборочные туры и оказался в числе счастливчиков. Сначала я попал в жуткую семью. Как я потом узнал, эти люди брали к себе детей только потому, что им за это предоставлялись серьезные налоговые льготы. У меня была абсолютно аскетичная комната: кровать, стол, окно. Каждое утро я должен был отводить их младшую дочь в школу, потом бежать на свои занятия, потом её забирать, делать с ней уроки. Главным и единственным развлечением у той семьи был воскресный поход в «Макдональдс»... Отлично помню свой первый день в американской школе. Прихожу в свой класс, за партами сидят мои сверстники. Учитель им говорит: «Ребята, у нас в классе новый ученик. Он приехал из далекой большой холодной страны. Как вы думаете, откуда?» И они почему-то все хором закричали: «Сан-Франциско!».

Когда узнали, что я из России, кто-то вообще не понимал, где это, кто-то расспрашивал про медведей, которые у нас ходят по улицам. Шел 93-й год. Как ты понимаешь, тогда не было ни Интернета, ни скайпа, ни электронной почты. Единственная связь с Россией - телефон, по которому мне разрешалось по субботам поговорить с домом не больше трех минут. Я, конечно, заскучал, затосковал по дому и возненавидел Америку. Но параллельно я познакомился там ещё с одной семьей. И когда собрался было возвращаться в Россию, они меня уговорили остаться со словами: «Марк, мы не хотим, чтобы кто-то уезжал из Америки, думая плохо о нашей стране. Переезжай к нам, и мы постараемся сделать всё, чтобы об Америке и американцах у тебя остались только хорошие воспоминания!».

Я согласился. И понял, что эти люди действительно совершенно не похожи на прежнюю американскую семью. Я переехал в городок Юкайя, рядом с Сан-Франциско. Там проживает очень много индейцев. Но не таких, какими мы их себе представляем - разодетых в перья и кричащих, как Тарзан. Нет. На самом деле индейцы - это умнейшие и интеллигентнейшие люди. В итоге я уехал домой уже с прекрасными воспоминаниями о Штатах. Для дворовых друзей я стал тогда человеком с другой планеты. Можешь себе представить: уехать в 93-м году из Махачкалы в Америку?! Я потом еще долго «гастролировал» по школе с рассказами о своей поездке.

 

- В основном это люди, с которыми я подружился во время учебы в ГИТИСе. Плюс давние знакомьте нашей семьи.

 

- Честно признаюсь, мне не особо близки наш шоу-бизнес и правила поведения, царящие в нём. Я устаю от всей этой светской суеты и «лечусь» потом с помощью хороших фильмов и книг. Моим последним лекарством стал, например, сборник стихотворений Валентина Гафта. Отличная книга! Но парочка друзей, а вернее, подруг, у меня в шоу-бизнесе всё-таки найдется. Например, по-прежнему очень тепло общаемся с Корнелией Манго — мы вместе участвовали в «Фабрике звёзд - 7». С Нонной Гришаевой, с которой мы стали победителями шоу «Две звезды - 3», тоже очень дружим.

 

- Да, и никакой другой профессии я для себя просто не представлял. А вот родители думали, что музыка для меня - не больше, чем хобби. Хотя сами же подарили мне синтезатор, покупка которого, кстати, весьма сильно ударила по нашему скромному семейному бюджету. Но когда настала пора определяться с профессией, папа ничего и слышать не хотел о том, чтобы я стал артистом. Мои родители далеки от мира музыки. Папа, Иосиф Аркадьевич, инженер. Мама, Изольда Михайловна, и старший брат Михаил - врачи. Я понимал, что в Махачкале нет такого учебного заведения, где бы я хотел продолжить образование. Но чтобы меня отпустили в Москву, пришлось схитрить, Я сказал родителям: «О'кей, если вы хотите, чтобы у вашего сына была серьезная профессия, я выбираю факультет иностранных языков» - рассудив, что знание языков в жизни никогда не помешает. Приехав в столицу, я подал документы сразу в несколько вузов. В итоге без труда поступил на факультет иностранных языков МГУ.

Первые годы в Москве были очень сложными. Я скучал по дому, по солнечной и гостеприимной Махачкале. Мне так этого не хватало в равнодушной Москве! Поселился в общежитии, но реальная жизнь там оказалась совсем не похожей на ту, что показывают в молодежных сериалах про студентов. Рядом со мной жили в основном японцы, с которыми я как-то не нашёл общего языка. И я понимал, что нахожусь не на своем месте. Но у меня ни разу не возникло мысли вернуться назад. Я человек целеустремленный и не привык отступать с полпути. Главной отдушиной во время учебы в МГУ для меня были "капустники". Вот там я отрывался по полной программе! Всё время что-то придумывал, делал какие-то постановки. Одногруппники удивлялись: «Марк, что ты тут делаешь? Тебе же нужно в артисты!» В МГУ я проучился четыре года и ушел оттуда, получив диплом бакалавра. И при первой же возможности решил штурмовать самый известный театральный вуз страны - ГИТИС.

Узнал, что там есть факультет музыкального театра. Само моё поступление было достаточно комичным. Прихожу туда и узнаю, что всем абитуриентам было необходимо приготовить определенную программу: арию, оперу, романс и народную песню. А я такое не пою. Максимум, на что я способен - это мюзикл. Я немного испугался. На вступительных экзаменах попал к Розетте Яковлевне Немчинской, которая впоследствии стала моим мастером и по-настоящему близким человеком. Она была такой немножко Фаиной Раневской. Увидела у дверей аудитории и властным голосом объявила: «Проходи! Что у тебя есть?» «Вы знаете, я могу сам под рояль сыграть свою песню на стихи Пастернака», - ответил я и спел. «Хорошо, а из Синатры что-то сможешь исполнить?» - поинтересовалась Розетта Яковлевна. Я затянул Strangers in the night. Услышанное вполне удовлетворило Немчинскую, и она дала мне задание к следующему разу выучить несколько произведений. Я выучил и поступил. Хотя конкурс был сумасшедший — больше, чем на «Фабрику звезд»!

Там уже начал петь и оперные арии, и романсы, и народные песни. Годы учебы в ГИТИСе были для меня самыми лучшими в жизни. Ведь я, наконец, дорвался до сцены, до того, о чём так мечтал! Мы с одногруппнииками пропадали в институте с утра до позднего вечера. А потом я садился на трамвай и ехал на Лубянку, где подрабатывал в ресторане. Ресторан был очень благородный, с хорошей публикой, не какой-то кабак. Я там выступал с музыкантами, которые работали еще с самим Утёсовым. Исполнял французские, испанские, английские песни. В институте за подработки в ресторанах нас жутко ругали. Но Розетта Яковлевна говорила: «Не заляпайте свою репутацию - потом будет сложно отмыться. Не снимайтесь в плохих сериалах и рекламе. Но если сильно нужны деньги, уж лучше работайте в ресторане. Там в дыму вас, по крайней мере, никто не разглядит и не запомнит».

 

- Да, они поняли, раз эта идея не исчерпала себя за столько лет, значит, все действительно серьёзно. Кстати, мама с папой и сами со временем перебрались в Москву - после того, как мой брат поступил здесь в ординатуру. Для родителей это был отчаяннейший поступок! В Махачкале папа всю жизнь проработал на одном заводе, достиг определённых высот. Звёзд с неба не хватал, но, по крайней мере, его все вокруг знали и уважали. Мама была заведующей отделением в больнице, к ней тоже все относились с почтением. И тут они приезжают в Москву, покупают маленькую квартирку на окраине, где мы долго живём вчетвером. Мама устраивается на ночные дежурства сначала в одну поликлинику, потом в другую. Папа берется за любую самую тяжёлую работу. Это был жуткий период и в моральном, и в материальном плане. Но в итоге мама и здесь со временем стала заведующей отделением, у папы тоже всё наладилось с работой. Как сейчас помню свою первую песню, записанную на профессиональной студии. Это была композиция «Ближе к небу». Я принес диск домой, поставил послушать родителям. Они слушали завороженно, похвалили меня. Наверное, в тот момент они, наконец, осознали, что сцена для меня не просто увлечение. Это моя жизнь!

 

- Да, несколько раз. Мне очень нравится эта страна, меня здесь всегда тепло принимают. В последний раз я был в Риге в прошлом году на День святого Валентина на концерте Аллы Пугачёвой. Помню, стояла жуткая погода: шёл снег, дул сильный ветер, а люди шли с огромными букетами цветов. «Это они не Алле Пугачёвой цветы несут, это они со своей молодостью прощаются!» - пошутил тогда таксист, который меня вёз.

 

- Знаешь, есть такая пословица: «На Бога надейся, а сам не плошай». Это как раз про меня. Хотя, наверное, самые серьезные вещи, происходящие в жизни, от нас всё-таки не зависят.

 

- Этот вопрос мне недавно задал один журналист. Я тогда ответил, что не верю. А он мне сказал; «Дружба между мужчиной и женщиной бывает. Просто она существует либо до, либо после романтических отношений». Наверно, я с ним здесь соглашусь. Во всяком случае, у меня есть девушки, с которыми после расставания я поддерживаю приятельские отношения. Например, моя первая любовь - чудесная девочка по имени Алина. Мы с ней учились в одном классе. Отношения были серьёзными, возможно, дело дошло бы и до свадьбы. Но когда я принял решение поступать в московский институт, Алина не была готова ехать за мной "в никуда". В общем, расстояние оказалось непосильной ношей для наших чувств. Но мы по-прежнему хорошо общаемся. Со временем Алина тоже переехала в Москву. Сейчас следит за моей творческой жизнью, звонит, шлет эсэмэски, хвалит меня. На последней «Фабрике» посчитала, что мне занижают оценки, и написала: «Слушай, Марк, вот бы мне встретить членов жюри где-нибудь в тёмном переулке!»

 

- Самое главное, она должна быть не похожей на меня. Двум одинаковым людям слишком тяжело ужиться. Моя девушка должна быть более мягкой, спокойной. То есть моя избранница вряд ли будет из мира шоу-бизнеса, ведь там таких просто нет. Ещё она должна быть терпеливой. Когда у меня идёт подготовка к какому-то большому проекту, я ухожу в себя, ни с кем не разговариваю, становлюсь очень нервным, раздражаюсь но пустякам. Не каждая способна это выдержать.

 

- Крепкими, надёжными отношениями. Свою жизнь я свяжу только с той девушкой, в которой точно буду уверен, что это «моё», что мы не разбежимся через полгода. Хотя любовь — вещь мало прогнозируемая. Чтобы её не потерять, над ней нужно постоянно работать. Причём обоим.

 

- Я понимаю, что есть люди, которые действительно совсем не смотрят телевизор, но таких единицы. Поэтому когда какая-нибудь светская барышня в процессе общения со мной делает удивлённые глаза и говорит: «Ой, а вы певец? Не знала, не знала», - меня это забавляет. Я человек достаточно проницательный и сразу чувствую фальшь.

 

- Я в плане общения с противоположным полом человек достаточно стеснительный. Могу подойти познакомиться, только если девушка действительно очень понравилась.

 

- Да, и она особенно подстегивает меня к творчеству. Все свои самые сильные песни я написал именно в период несчастной любви. Например, композицию «Январи».

 

- Если можно, я не буду отвечать на этот вопрос...

 

- Если ты очень сильно любишь человека, то простишь ему всё! Ведь любовь во многом это и есть умение прощать.

 

- Очень сильно. Другое дело, что я к ней, к сожалению, не всегда прислушиваюсь. Вот, например, недавний случай. Мне предложили с певицей Зарой гастрольный тур по Америке. И вроде отличные условия: восемь крупнейших городов, хорошие залы... Но что-то мне подсказывает, что с этими людьми не стоит связываться. Организаторы гастролей звонили мне четыре месяца, но я всё время отвечал «нет». В итоге они решили зайти через Зару и её директора, с которыми я очень дружу. Они-то меня и уговорили. Но как только мы дали согласие, начались проблемы. Мы должны были вылететь шесть дней назад, а у нас до сих пор нет визы в паспортах! В результате уже отменены четыре выступления, на которые, между прочим, были проданы практически все билеты. Это чудовищно! И зрителям ведь не объяснишь, что в отмене концертов артисты не виноваты. На форуме моего сайта уже кто-то написал: «Это плевок в сторону русской общины Лос-Анджелеса!» В следующий раз люди просто не пойдут на наши концерты, будут думать, что мы снова не приедем... Надо было мне все-таки слушать не друзей, а свою интуицию.

 

- Есть. Я очень боюсь вести машину по ночам, У меня не очень хорошее зрение, и это особенно ощущается в позднее время суток. Я боюсь, что от одного моего неверного движения может кто-то серьезно пострадать. И каждый раз, когда еду но ночной Москве, снова и снова возникает этот страх. Побороть его мне вряд ли удастся. Я просто стараюсь аккуратнее ездить.

 

- Эти проекты помогли мне лучше понять себя, свои возможности. Плюс благодаря им я побывал в новых городах. Узнав, что съёмки «Жестоких игр» проходят в Буэнос-Айресе, я сразу согласился, ведь я отлично владею испанским языком и давно хотел побывать в этом городе. Правда, времени на его осмотр у нас было всего полтора дня. А «Большие гонки» снимали в Париже. Там тоже было очень мало свободного времени, и я позже вернулся во французскую столицу уже как простой турист. Поехал туда в январе, один. Друзья звали куда-нибудь в жаркие края, но мне захотелось отправиться в такое место, где в это время года будет мало людей. В парижском отеле снял номер на последнем этаже - со стеклянной крышей. Во время своих каникул я пересмотрел сериал «Идиот» с Евгением Мироновым, перечитал одноименную книгу. Несмотря на то, что погода оставляла желать лучшего и постоянно шёл дождь, я много гулял, ходил по музеям. Даже съездил в парижский "Диснейленд", где оторвался по полной программе!

 

- Очень хочу побывать в Исландии. Вообще я городской человек. Люблю Европу, особенно старые города с их неповторимой атмосферой. Там с помощью своей фантазии можно легко окунуться в другое время, представить, как тогда жили люди, как они любили и ненавидели. А Исландия привлекает меня своей первозданной природой.

 

- Скорее, да. Все мои мечты рано или поздно сбывались. Поэтому мне грех жаловаться на свою судьбу.

 

Фото – Persona, Stars.com, Виктор Горячев и из архива героя

 

Боровлева И. Марк Тишман: "Любовь – это умение прощать" // Лилит (Латвия, Рига) - 2011. - №7/11. - с. 8 - 14.