Вот есть ли для тебя свой собственный рецепт успеха? Думал ли ты, что всё произойдет именно так?
- Другого пути с детства не представлял. И это странно, ведь у меня никогда ни в роду, ни среди знакомых не было музыкантов или артистов. Жил, как ты знаешь, я в Махачкале, там окончил школу. Но что интересно: я никогда вообще не мог, притом что у меня богатое воображение, себе представить, что занимаюсь чем-то другим.

 

Помню, когда я учился в ГИТИСе, мы с друзьями — однокурсниками разговорились: «Только представьте, сколько вас выпускается из театральных институтов! А какое количество из этих выпускников становится артистами, тем более, популярными? Мизерное. Вот кто чем бы занялся, не случись сложиться актёрской карьере?» И я помню, что каждый из моих друзей сказал, чем бы он занялся. А я опять не мог ответить. То есть если бы у меня ничего не получилось на музыкально-певческом поприще, это было бы абсолютным крахом моей жизни. Я никаких запасных аэродромов себе никогда не строил. И да, мне было уже немало лет, когда мы с тобой встретились на том корпоративе, где я пел, ещё никому неизвестный. Где-то 25 — 26 лет. Казалось бы: 26 лет. Что человек делает? Вроде окончил МГУ, факультет иностранных языков. Окончил ГИТИС. Что, играет в театре? Нет.

 

- Факультет музыкального театра: певец, артист музыкального театра. Вот что человек делает? Ничего. Ну, где-то в рекламе снялся. А петь на корпоративах, свадьбах и днях рождениях как-то вообще неправильно для любого человека. Да? Мне уже намекали люди, что пора бы сменить род деятельности. Но, конечно, я продолжал писать свои песни, показывал, ходил на сорок восемь тысяч кастингов. И если говорить о рецепте, то он один — это бешеная внутренняя мотивация, вот когда тебе ничего больше не нужно. Вот и всё. Ну, я думаю, ты и сам такой же.

 

- Так было и у меня.

 

- Да! Конечно.

 

- Да. Я же говорю, что ходил на кастинги, где мне давали от ворот поворот. Причём в числе отбирающих и «заворачивающих» на этих кастингах сидели такие люди, как Филипп Киркоров, Виктор Дробыш, президент «Европейской Медиа Группы» Полесицкий. И они помнят, что я даже приходил к ним на кастинг конкурса «Пять звёзд» и пел песню «Я стану твоим ангелом».

 

Естественно, большую роль в судьбе любого играет случай, но случай находит того, кто его ищет. И вот я упорно ходил на кастинги «Фабрик», ходил на кастинги музыкальных конкурсов, как «Новая волна». В конце меня всё это стало несколько раздражать. Я зарёкся ходить на эти кастинги и подумал: вот пока у меня не будет какого-то блата, я не пойду на кастинг. И помню, мне тут же звонят с конкурса «Новая волна» и говорят: «Вот мы послушали ваши песни, вы хорошо поёте. А нет у вас других песен, поинтереснее?» И я прямо не сдержался, не послал их, конечно, но просто положил трубку. Думаю: «То есть сейчас вам песни мои не нравятся? Да пошли вы! Других нет!» И вот зарёкся. Но потом вот однажды я узнал, что идет набор на «Фабрику звёзд» Константина Меладзе. Меладзе в то время, наверное, был на пике популярности. И, конечно, до сих пор Константин для меня — номер один, автор своего абсолютно неповторимого стиля. Как человек, который тоже пишет, я на него равнялся.

 

И вот, когда я услышал про Меладзе и его «Фабрику», я подумал: всё, иду! Тем более, такой был хороший пиар у кастинга этой «Фабрики»: там говорили, что актёрским мастерством будет заниматься Кирилл Серебренников, очень хорошие преподаватели. И я решил, что должен туда идти. Но подходило время, и мне становилось страшно. Всё-таки все эти неудачные кастинги нанесли мне психологическую травму. И в какой-то момент я даже раздумал идти. Но тут объявили, что будет предварительный интернет—кастинг. И я отослал туда свою фотографию и опять же песню «Я стану твоим ангелом», ответил на какие-то вопросы анкеты. И что ты думаешь? Третьего июня, а кастинг сам длился 4, 5, 6 июня — звонок. Я даже запомнил ту точку на Садовом кольце, где я ехал и где в телефон услышал: «Здравствуйте, Марк, вам звонят с «Фабрики звёзд», вы присылали свою анкету». Я остановил посреди Садового кольца машину, нажал «аварийку» и слушал каждое слово. В общем, я пошёл туда.

 

- Земляной вал.

 

- Ну вот, значит, в этот день я окончил ГИТИС, и меня мой мастер взяла в аспирантуру. То есть я занимался актёрским мастерством со студентами. И как раз в этот день у моих студентов был спектакль, который я с ними делал. Но я поехал, естественно, на кастинг. Приезжаю и думаю: «Ну, сейчас как из интернет-кастинга примут, я один войду». И тут понимаю, что там таких человек семьсот стоит. Ну, думаю, пошло оно всё к черту! Пойду к машине, поеду как всегда в театр ГИТИСа, к своим студентам. Но тут как раз вызвали мою «десятку», и я пошёл.

 

Решил проходить эти долгие и муторные кастинги с юмором, и, видимо, это и «пробило». Сначала прошёл какие-то конкурсы с простыми редакторами, потом уже пришёл Константин Меладзе и телевизионный продюсер. Я представляюсь: «Марк Тишман, столько лет, я из интернет—кастинга прошёл. Там была песня "Я стану твоим ангелом". И они закивали: «Да-да, мы помним». А в Интернете можно было голосовать. Я говорю: «А, так это вы те три человека, которые проголосовали за эту песню?» Они рассмеялись, расслабились.... И вот так я попал на эту самую «Фабрику звёзд».

 

- А что обычно питает людей, которые пытаются творить? Любовь. Если же говорить о том, что даёт жизненные силы и стремление идти дальше, то это скорее какая-то необходимость — вот надо и всё! Да и без этого уже не можешь, только это интересно, только это приносит какие-то сильные эмоции, чувства.

 

- Нет, глобальных разочарований у меня не было. А всё потому, что я эти десять ступенек не перешагивал: просто поднимался, поднимался, поднимался потихоньку, а потом мне нужно было подняться только ещё на одну ступеньку. И как раз на неё я карабкался долгие годы. Конечно, были какие-то моменты тяжёлые. Когда мы окончили «Фабрику», прошёл тур. Мы объездили за год двести с лишним городов. Это абсолютно сумасшедший график. Когда ты на автобусе сначала едешь через всю Россию до Дальнего Востока, потом возвращаешься в Москву, а из Москвы на следующий день летишь в Нью-Йорк, а там гастроли по Америке. И, конечно, везде полные залы, все тебя принимают…

 

А потом всё это заканчивается. Утихает эта оглушительная телевизионная история, и теперь ты сам должен придумать, что с тобой будет происходить, потому что Константина Меладзе на всех не хватает, он не может быть всё время занят только тобой. В моём понимании он настолько гениальный композитор и поэт, что уже не может быть гениальным продюсером, ведь продюсер — это человек, который должен просчитать, высчитать, скосить бабло и всё прочее. Ему просто не хватило на меня сил и времени. И как-то так случилось, что я стал работать самостоятельно. Что удивительно, особенно для шоу-бизнеса, что Константин меня отпустил без конфликтов, без отступных. И вот я уже несколько лет самостоятельная единица, то есть сам себе продюсер и всё прочее.

 

- Наверное, для меня счастье — это движение.

 

- Одна женщина, умудрённая опытом, на вопрос «Как ваши дела?» сказала: «Ну, жаловаться грех, а хвастаться нечем».

 

- Счастлив ли я? Грех говорить, что несчастлив, но если бы я тебе сказал, что счастлив абсолютно, то обманул бы себя самого. Нет, я в процессе постижения того, что такое счастье и движение к нему. Вообще, к счастью, как мне кажется, логично приходить в более зрелом возрасте. Ощущение счастья, гармонии — это уже философия успешных и состоявшихся во многих сферах жизни людей.

 

- Да, конечно, у меня музыкального материала — на несколько альбомов. А я всё ещё первый никак не выпущу. Кстати, сейчас усиленно этим занимаюсь: буду снимать свой первый клип. Думаю, что этой осенью я точно должен выпустить первый альбом. Кстати, это очень интересная история: с песнями так и происходит… Например, у меня есть песня «Ближе к небу, ближе к дождю...», за которую я получил «Золотой граммофон» и «Песню года».

 

- Наверное, артистом.

 

- Да, артист, который поёт и, да, наверное, пишет музыку. Меня часто спрашивают: «Марк, а почему ты не продаёшь свои песни?» А вот не могу именно потому, что я не композитор. Во-первых, я не так часто их пишу, во-вторых, у меня же нет никакого «композиторского образования». Я знаю многих композиторов, которые встают утром и два часа работают, сидят за роялем или за компьютером. У меня такого нет, я не могу свои эмоции продавать за деньги другим исполнителям. Есть один — два исполнителя, которым бы я просто отдал песни.

 

Я могу ручаться за одно: все мои песни искренние. Мне вот говорят: «Напиши вторую "Ближе к небу" в другом формате и её возьмут на радио». Но я не могу, это против моего нутра и естества. А песня, которую я хочу сделать заглавной в альбоме, называется «Москва — Нева». Она настолько моя… Кстати, актёры или актрисы, которым я её давал послушать, говорят: «Ой, ну это прямо Вертинский современный».

 

- Она настолько отражает то, что я делаю, как думаю, чем живу. И раз я все усилия сейчас направлю на то, чтобы эта песня дошла до людей, то пусть она дойдёт до них не путём аранжировки или путём определённой подачи под формат, а вот такая как бы рельефная на фоне всего того, что сейчас крутят по радио или на телевидении. А Кирилл мне говорит так: «Ты должен быть Земфирой в поп-музыке. Стремись к этому, то есть всегда точно выверяй тексты, потому что у тебя всё есть для того, чтобы быть Земфирой в поп-музыке». Земфиру я очень люблю.

 

- Он очень разный.

 

- Я сам до конца этого не пойму. У меня аудитория целевая, но не по возрастному принципу. Это люди, которым не хватает, может быть, какой-то лирики, какой-то глубины, какой-то романтики… Насколько я могу судить по залу — это 20% подростков, 20% людей до тридцати, 35—40% дам от 35-40 и до 60 лет и, что меня больше всего удивляет, 20% людей «благородного возраста». (Это так за границей называют пожилых людей — «люди благородного возраста».) Я ведь на концертах не только свои песни пою. Например, песню Пахмутовой и Добронравова «Русский вальс». Я произношу какие-то слова, и люди плачут, аплодируют. Приходят и подростки, которым эти песни тоже нравятся. И в то же время пожилые бабушки умиляются: «Вон, мол, какой молодец, скачет как козлик по сцене и поёт «Ближе к небу, ближе к звёздам». А «Русский вальс» подросткам...

 

В общем, всё у меня как-то намешано, что, в принципе, естественно, потому что люди по своей натуре сложные. В чистом виде в природе ничего не встречается. Так же и в человеке столько всего намешано! Поэтому, когда говорят, что подростку должна нравиться группа «Ранетки», и не может нравиться песня Пахмутовой, я протестую. Ерунда! Я помню, когда мы были школьниками, то слушали кучу старых песен. И также и сейчас. Просто людям нравится разная музыка. И это нормально, это всё равно, что питаться только чипсами с шоколадками или исключительно высокой кухней, надо всё пробовать.

 

Итак, Марк Тишман. Проект Александра Олешко // Радиус города. - 2010. - №9 (сентябрь).